«ПАВЛОВИАНА»: редкие изобразительные материалы

      В 1904 г. по случаю 25-летия со дня окончания Медико-Хирургической академии И.П. Павлов написал свою краткую биографию и закончил ее словами: «Должен почесть мою жизнь счастливою, удавшеюся». Этими словами Павлов подытожил важный этап своей жизни, однако окончательные итоги подводить было еще рано. В то время, как другие его сокурсники собирались оставить службу по выслуге лет и уйти на покой, Павлов будто обрел «второе» дыхание, резко изменив в 52 года направление деятельности, перейдя от физиологии пищеварения к физиологии нервной деятельности, и почти 35 лет своей жизни посвятил разработке новой, им же созданной науки.
      В 55 лет Павлов получит Нобелевскую премию, после чего десятки российских и зарубежных научных учреждений удостоят его высоких званий. В 1907 г. он станет академиком двух академий, Академии наук и Военно-Медицинской академии. Когда ему минет 60, познает позднюю любовь. Большевизм обрушится на 68-летнего ученого, но не сможет сломить его, как многих его сверстников. Павлов не только выстоит в единоборстве с новой властью, но станет диктовать ей свои условия. Эта власть будет всячески ублажать светило мировой науки, надеясь найти в нем и в его исследованиях опору и оправдание своей идеологии. На закате жизни, в 1935 г., Павлов получит звание «princeps physiologorum mundi» - старейшины физиологов мира и, в конце концов, станет бесспорным символом и олицетворением советской науки. У всякого, кто сталкивался с Павловым как с человеком, оставалось неизгладимое впечатление, производимое его личностью. Прежде всего, бросались в глаза его императивный темперамент с элементами деспотизма, редкая для русского человека пунктуальность, крайняя вспыльчивость и нетерпимость к малейшим огрехам в работе. Павлов был полновластным хозяином в созданной им научной империи, где десятки сотрудников и сотни собак работали как единый слаженный механизм, подчиненный мысли и воле своего гениального руководителя.
      Вместе с тем отличительными чертами Павлова были демократизм и чуткое внимание к сотрудникам, независимо от их «ранга», что помогло ему создать вокруг себя атмосферу дружного сотрудничества. По словам П.К.Анохина, «Павлов руководствовался только пользой для дела и преданностью сотрудника этому делу. И тогда он с одинаковой любовью принимал участие и в жизни профессора, и в жизни самого младшего технического работника - Служителя», о чем свидетельствует проведенное им празднование 20-летия работы М. К. Петровой по изучению условных рефлексов в 1932 г. и 25-летний юбилей старейшего служителя Военно-Медицинской академии С.И. Николаева в 1927 г.
      Неординарная личность «дивного старика» (выражение М.В. Нестерова) приковывала к себе внимание фотографов и художников. Два фотопортрета, наиболее удачных, по мнению самого Павлова, он подарил М.К. Петровой, оба с дарственной надписью, причем портрет, относящийся к началу их знакомства, имеет обычный размер, второй же был настолько крупным, что мог занять место только на стене.
      Известно более 20 прижизненных живописных и скульптурных изображений И.П.Павлова, но ученый был крайне требователен и забраковал работы некоторых лучших мастеров. Так, ему не нравился портрет, написанный И.Е.Репиным; не жаловал он и бюст, выполненный С.Т.Конёнковым. Гораздо лучше он относился к портретам работы М.В.Нестерова, был дорог и дружеский шарж Н.Г.Легата, польстившего ему как непревзойденному мастеру игры в городки; этот рисунок сохранился в личном фонде ученого. Малоизвестен графический портрет, выполненный в 1923 г. слушателем Павлова в Военно-Медицинской академии А.П.Быстровым. Летом 1922 г. Павлову впервые после десятилетнего перерыва был разрешен непродолжительный выезд в Финляндию, с этого времени его поездки за рубеж стали регулярными. Советская власть использовала авторитет Павлова для восстановления варварски прерванных ею международных научных связей и культурных контактов, для возвращения России репутации цивилизованного государства. С той же целью в 1930-е гг. Павлову доверили принимать в Ленинграде таких именитых иностранных гостей, как Нильс Бор и Герберт Уэллс.
     В 1947 г. Президиум Академии наук СССР принял решение сосредоточить научное наследие И.П.Павлова в Архиве АН СССР; формированием личного фонда ученого занялась специальная комиссия под председательством академика Л.А.Орбели. Так возникла «Павловиана» - собрание архивных документов и материалов, относящихся к жизни и деятельности ученого. На выставке представлены некоторые редкие изобразительные материалы из этой коллекции.

Выставку подготовили Е.Ю.Басаргина, Е.Н.Груздева, Н.В.Крапошина, К.Г.Шишкина

Изображение	Аннотация
	ПОРТРЕТЫ И.П.Павлов в мундире Военно-медицинской академии. Фотограф Я.А. Шелест. 1911 г. Ф. 259. Оп.8. Д. 4. Л. 1. С дарственной надписью И.П. Павлова: «Дорогой Марии Капитоновне Петровой. Человек в военной форме, но без малейших воинственных наклонностей». И. П. Павлов отдал Военно-медицинской академии 50 лет жизни. В 1911 г. он имел высокий гражданский чин тайного советника, который по Табели о рангах соответствовал званию генерал-лейтенанта на военной службе. Как преподаватель военного учебного заведения, И.П. Павлов соблюдал соответствующие уставные правила поведения. На фотографии И.П. Павлов запечатлен в спокойной позе, в форменном двубортном сюртуке Военно-медицинской академии, со стоячим черным бархатным воротником. На погонах сюртука — вензель академии. В отличие от преподавателей академии, неизменно подчеркивающих свой военный статус, И.П. Павлов предпочитал военной форме штатскую одежду. В дарственной надписи к фотографии И.П. Павлов подчеркнул двойственность своего статуса: гражданское предназначение своей профессии и необходимость ношения форменной одежды военного человека, чья жизнь регламентирована строгой воинской дисциплиной.
	И.П.Павлов читает немецкую газету. Берлин. 1929 г. Фотография. 530х400. Ф. 259. Оп. 8. Д. 75. Л. 1. С дарственной надписью: «Марии Капитоновне Петровой, которая разделила со мною патологию высшей нервной деятельности. И. Павлов». По словам М.К. Петровой, надпись на большом «Берлинском портрете» была ей особенно дорога: вручая портрет, Павлов «прибавил, что я должна быть довольна, что половину своего он отдает мне, признает это лично моей заслугой». И.П. Павлов не был особенно хорошим лингвистом: он читал и говорил только по-немецки. В зарубежных поездках его сопровождал один из сыновей, свободно владевших европейскими языками. В 1929 г. вместе с сыном Владимиром Павлов посетил Финляндию, Германию, Францию, США и Канаду, сделал доклад на XIII Международном физиологическом конгрессе в Бостоне (США).
	И.П.Павлов на заседании в психиатрической клинике Института экспериментальной медицины. 1933 г. Ф. 259. Оп. 8. Д. 20. Л. 3. Фотография входит в серию портретов И.П. Павлова, зафиксировавших особенности его жестикуляции. Здесь отчетливо видна опухоль на правой руке.
	И. П. Павлов в домашнем кабинете. 1930-е гг. Ф. 259. Оп. 7. Д. 182. Л. 1. В 1918 г. И.П. Павлов получил квартиру в академическом доме на 7-й линии Васильевского острова, в которой прожил 18 лет. В кабинете ученого были только необходимые вещи: большой письменный стол, шкафы с книгами, несколько кресел и диван. На стенах хозяин поместил портреты своих предшественников и учителей — физиологов Р. Гейденгайна, Г. Гельмгольца, и К. Людвига — и фотографии, отмечающие этапы его собственной научной биографии: работы в лаборатории при клинике С. П. Боткина (И. П. Павлов назвал ее «Моя первая великолепная самостоятельная школа»), Институте экспериментальной медицины, Военно-медицинской академии… Серая настольная лампа, письменный прибор с фигуркой египетского сфинкса и пирамидой, стеклянное папье-маше в числе других подлинных предметов, окружавших ученого, воссоздают былую атмосферу в музее-квартире И. П. Павлова.
	И.П. Павлов во время XV Международного конгресса физиологов. Август 1935 г. Фото Я.Н. Халипа. Ф. 259. Оп. 8. Д. 169. Л. 1. За И.П. Павловым – М.П. Штодин, сотрудник антропоидника в Колтушах. XV Международный конгресс физиологов проходил с 9 по 17 августа 1935 г. в Ленинграде и Москве; в нем приняли участие 1500 делегатов из 37 стран. Конгресс имел большое значение для развития международных научных связей СССР. Английский профессор А.В. Хилл выразил уверенность в том, что: «престиж Павлова и любовь к нему, а также смесь живости, строгости, нетерпения, простоты, составляющих главные черты его характера, способствовали такому успеху конгресса, что открыли, надо надеяться, эру дружественных отношений между физиологами России и физиологами всего остального мира». Это редкий снимок: на нем фотографу удалось запечатлеть эмоции на лице Ивана Петровича.
	А. П. Быстров. И. П. Павлов. Петроград. 17 сентября 1923 г. Рисунок тушью. Ф. 901. Оп. 2. Д. 25. Л. 6. Палеонтолог и анатом Алексей Петрович Быстров (1899–1959) учился в Военно-медицинской академии и слушал лекции Павлова. Прекрасный рисовальщик, Быстров сделал несколько беглых портретов профессора, акцентировав внимание на скульптурном черепе ученого и его манере жестикулировать. Павлов изображен сидящим в кресле и непринужденно беседующим со своими слушателями. Портрет является своего рода иллюстрацией к рассказам выпускников ВМА о лекциях Павлова. Так, по воспоминаниям И.С.Цитовича, «в точно назначенное время торопливой походкой вошел в аудиторию Иван Петрович. Ответив на приветствие, он сел в кресло и сразу приступил к изложению предмета». Л.А.Орбели особенно поражала простота обращения И.П. со слушателями: «Придя из школы того времени, где между учениками и учителями существовала пропасть, мы с удивлением видели, что большой профессор может совершенно просто разговаривать со студентами, во время лекций разрешает прерывать его и охотно отвечает на заданные вопросы».
	Легат Н. Г. И. П. Павлов. Дружеский шарж. 1908. Ф. 259. Оп. 8. Д. 223. Л. 1. Николай Густавович Легат (1869–1937), артист балета, балетмейстер и рисовальщик-карикатурист, изобразил профиль И. П. Павлова в обрамлении лаврового венка победителя и с городошными атрибутами — битой и пятью чурками.
	И.П.Павлов позирует С.Т.Конёнкову. Нью-Йорк, август—сентябрь 1929 г. Ф. 259. Оп. 8. Д. 15. Л. 2. В 1929 г. Иван Петрович совершил большое заграничное турне: посетил ряд стран Европы и Америки, принял участие в работе XIII Международного физиологического конгресса в Бостоне (19–23 августа) и IX Международного психологического конгресса в Нью-Хейвене (1–7 сентября). В США состоялось знакомство ученого со скульптором С.Т.Конёнковым, жившим тогда в Нью-Йорке. Знаменитый «российский Фидий» получил согласие Павлова на создание портрета. Начались сеансы. Для глины я приспособил низкий и небольшой столик. Было жарко. Иван Петрович снял серый пиджак и привычным движением быстро засучил рукава, — вспоминал Конёнков. — Иван Петрович сидел передо мной, положив ногу на ногу. Свои руки он держал на коленях, словно хотел сдержать их порыв. Между мной и «моделью» сразу уже возникли взаимоотношения, о которых трудно рассказать словами». Сеансы сопровождались беседами о России, искусстве, литературе. Скульптор стремился в портрете передать «проникновенность умных и веселых глаз, так выражающих выдающуюся силу ученого». Его внимание привлекли и жилистые руки хирурга, которыми Павлов жестикулировал во время разговора. Движения рук отражали динамичную натуру ученого, а крепко сжатые кулаки непременно сопровождали споры и горячие обсуждения.
	Почтовые марки СССР, выпущенные к 100-летию со дня рождения академика И.П.Павлова (фрагмент картины М.В.Нестерова). 1949 г. Ф. 259. Оп. 7. Д. 215. Л. 1. Художник М.В.Нестеров, писавший портрет И.П.Павлова в Колтушах в 1935 г., сообщал в письме к П.Д.Корину: «Портрет почти закончен, голова вышла, бьюсь над руками характерными, а старик бедовый; сидеть смирно не может <...> Жизнь здесь живая, интересная, старик все тот же, неукротимый, еще играет в чурки, а какой спорщик!..». Фрагмент портрета, находящегося в Третьяковской галерее, был использован при создании почтовой марки, выпущенной к 100-летнему юбилею ученого.
	МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРИЗНАНИЕ Линдегрен Август (Аги), (Lindegren August, 1858–1927). Нобелевский диплом И.П.Павлова. Стокгольм, 20 октября 1904 г. На шведском языке. В кожаной обложке с тиснением ручной работы. Ф. 259. Оп. 5. Д. 36. Л. 2 об.–3. К диплому приложен пергаменный лист с переводом текста на русский язык (Ф. 259. Оп. 5. Д. 36. Л. 1): «Каролинский Медико-Хирургический Институт, который, согласно духовного завещания, составленного 15/27 ноября 1895 года, Альфредом Нобелем, имеет право присуждать Нобелевскую премию за важнейшие открытия, которыми обогатились в последнее время физиология и медицина, постановил сего числа присудить премию сего 1904 года Ивану Петровичу Павлову в знак признания его работ по физиологии пищеварения, каковыми работами он в существенных частях пересоздал и расширил сведения в этой области. — Стокгольм, 7/20 октября 1904 года. Профессорский совет Каролинского Медико-Хирургического Института». 10 декабря 1904 г. в Стокгольме король Швеции Оскар II вручил И.П.Павлову диплом и медаль лауреата Нобелевской премии по физиологии и медицине, а также документ, подтверждающий денежный приз. К моменту присуждения премии Павлов пользовался всемирной известностью благодаря своей книге «Лекции о работе главных пищеварительных желез», которая была издана в 1897 г. и почти сразу переведена на ведущие европейские языки. В предисловии Павлов подчеркнул, что полученные результаты — не только его заслуга, но и сотрудников его лаборатории, «дело общее, дело общей лабораторной атмосферы, в которую каждый дает от себя нечто, а вдыхает ее всю». Павлов номинировался на премию четыре раза, начиная с 1901 г. Приехавшим в Петербург в июне 1901 г. экспертам Нобелевского комитета предстояло установить достоверность полученных результатов и оценить персональный вклад Павлова в «общее дело». Рассказывая в кругу учеников о приезде этой комиссии, И.П.Павлов сказал: «Ну, уж мы им и показали. У нас было что выставить для них. Уставили огромный длинный ряд животных, оперированных всевозможными методами. И в самом деле, Павлову в это время действительно было что показать. Огромный опыт хирургической физиологии, которая была впервые им введена в физиологию, дал ему возможность проделать десятки новых операций, которые были подлинным достижением его экспериментального гения Комиссия увидела панкреатические, кишечные, слюнные и желудочные фистулы, мнимое кормление, изолированный желудочек и пр. Демонстрация произвела сильнейшее впечатление. Члены комиссии, потрясенные всем тем, что они увидели, уехали с твердым решением присудить Нобелевскую премию И.П.Павлову. Особенное впечатление на них произвела «фабрика» натурального желудочного сока». Тщательное знакомство с лабораторными исследованиями и хирургическими методами Павлова привело экспертов к твердому выводу о том, что все исследования, независимо от того, проводились они лично Павловым или его сотрудниками, были подчинены его руководящей идее, имели отчетливый отпечаток его мысли. Однако прошло три года, прежде чем профессорский совет Каролинского Медико-Хирургического Института признал, что открытия и методы Павлова совершили переворот в физиологии пищеварения и в полной мере являются его интеллектуальной собственностью.
	Доклад И.П. Павлова на VI Скандинавском неврологическом конгрессе. Копенгаген. 25 августа 1932 г. Ф. 259. оп. 8. Д. 165. Л. 5. В конце августа – начале сентября 1932 г. И.П. Павлов принял участие в трех международных конгрессах в Дании и в Италии. На VI Скандинавском неврологическом конгрессе он сделал доклад «Пример экспериментально произведенного невроза и его излечение на слабом типе нервной системы» и рассказал об опытах М. К. Петровой [8]. Павлов выступал в Зале церемоний университета Копенгагена, с высокой кафедры, на которой начертаны слова: «ἐν πνεύματι καὶ ἀληθείᾳ» (в духе и истине: Ин 4:23). Закончив свои выступления, Павлов написал М. К. Петровой: «Доклады имели полный успех. Ваша “Мирта” особенно тепло была принята скандинавскими неврологами; было много расспросов. Вообще условные рефлексы начинают производить сенсацию, привлекают к себе внимание, путешествую и говорю недаром».
	ГРУППОВЫЕ ФОТОГРАФИИ Юбилей служителя Военно-медицинской академии С.И.Николаева. 8 июня 1927 г. Ф. 259. Оп. 8. Д. 79. Л. 1. В 1-м ряду сидят слева направо: Н.И.Красногорский, Л.А.Орбели, И.П.Павлов, С.И.Николаев (юбиляр), В.В.Савич, А.Н.Крестовников. 2-й ряд (стоят): С.И.Гальперин, Н.Б.Подсыпанина, Е.С.Левицкая, А.В.Тонких, ?, М.К.Петрова, О.М.Чеботарева, А.Аполлонов. 3-й ряд (стоят); А.А.Волохов, А.И.Муликов, А.Т.Худорожева, Н.В.Раева, С.В.Аничков, М.П.Бресткин, С.М.Дионесов, В.В.Стрельцов, Е.М.Крепс, А.В.Лебединский, С.И.Прикладовицкий. «Едва ли какая-нибудь другая лаборатория знает такое количество старых заслуженных служителей, как лаборатория Павлова. Некоторые работали у него по 30 лет, а иные и больше», — вспоминал П.К. Анохин. Старейший служитель кафедры физиологии Военно-медицинской академии Сергей Игнатьевич Николаев был удостоен юбилея в связи с 25-летием служебной деятельности. И. П. Павлов организовал торжество в той же аудитории, где он много лет читал лекции и демонстрировал со своим помощником физиологические опыты. С. И. Николаева, весьма смущенного и взволнованного, усадили в президиум. В честь юбиляра И. П. Павлов произнес речь, выразив убеждение, что сделать сложную операцию – только полдела. По его словам, не менее важно искусным уходом за животным спасти его, довести операцию до успешного конца, с чем успешно справлялся юбиляр.
	20-летний юбилей работы М. К. Петровой по изучению условных рефлексов. 26 декабря 1932 г. Ф. 259. Оп.8. Д. 98. Л. 1. В 1-м ряду сидят слева направо: А. Г. Иванов-Смоленский, К. М. Быков, А. Д. Сперанский, М. К. Петрова, И. П. Павлов, Е. А. Ганике, Л. Н. Федоров, О. С. Розенталь, В. В. Рикман, Т. Хайяши. 2-й ряд (стоят) С. В. Клещов, М. А. Усиевич, А. М. Никитина, А. А. Линдберг, Ф. П. Майоров, Е. З. Строгая, О. В. Никитин, Н. В. Виноградов, И. О. Нарбутович, перед ним: В. П. Головина, И. И. Филаретов, К. С. Абуладзе, В. К. Федоров, С. И. Гальперин, А. С. Михайлович, А. О. Долин. 3-й ряд: А. М. Павлова или Л. С. Койгорович, Л. О. Зевальд, Э. А. Асратян, В. И. Павлова, М. М. Яковлева, С. И. Лебединская, Ежи Конорский, А. П. Зельгейм . С надписью в нижнем поле фотографии: «Марии Капитоновне Петровой. В день 20-летия выдающейся работы по изучению условных рефлексов от товарищей-условников». 26 декабря 1932 г. в парадном зале Физиологического института на Тучковой набережной отмечался юбилей Марии Капитоновны Петровой (1874–1948), ученого-физиолога, ученицы, коллеги и близкого друга И. П. Павлова. Точная дата этого события была определена виновником торжества — М.К. Петрова начала работать в лаборатории И.П. Павлова с ноября 1912 г. За двадцать лет своей научной деятельности она достигла признания своих коллег, ценивших ее самостоятельность в экспериментальных исследованиях по физиологии и патологии высшей нервной деятельности. На юбилейном мероприятии присутствовало более тридцати ученых-физиологов, коллег М.К. Петровой и И.П. Павлова и его ученики.
	И. П. Павлов в операционной Института экспериментальной медицины. Фото В. Седых. 1929 г. Ф. 259. Оп. 7. Д. 230. Л. 3. Слева направо: А. И. Ющенко (?), неизвестный, П. С. Купалов, Ф. Д. Василенко, И. П. Павлов, О. С. Розенталь, А. Д. Сперанский, М. К. Петрова, О. М. Чеботарева, К. М. Быков. Фотография входит в альбом, подготовленный к 80-летию И. П. Павлова, и является частью «операционной серии» 8 фотографий, зафиксировавших этапы выполнения операции. Хирург и его ассистент А.Д. Сперанский смотрят в объектив фотографа; за ходом операции наблюдает группа учеников и коллег И. П. Павлова.
	И.П.Павлов в Обуховской больнице. Ленинград. Июнь 1927 г. Ф. 259. Оп. 8. Д. 229. Л. 1. Сидят слева направо: С. В. Павлова, И. П. Павлов, М. К. Петрова, хирург Г. Ф. Петрашевская. Стоят слева направо: заведующий хирургическим отделением И. И. Греков, две медсестры, терапевт М. А. Горшков. В 1927 г. И.П. Павлов оказался в операционной, но не в привычной для него роли хирурга, а как пациент. С 1926 г. он страдал желчекаменной болезнью, и в мае 1927 г. виднейшие специалисты, собравшиеся на консилиум, подтвердили необходимость оперативного вмешательства. 78-летний Павлов доверил свою жизнь и здоровье профессору хирургии Московского университета А.В.Мартынову, который с успехом провел эту операцию, ему ассистировали И.И. Греков и М.А. Горшков. «Наконец, — вспоминает М.К. Петрова, — Иван Петрович поправился. Наступил торжественный день выписки его из больницы. Какой это был радостный день для нас! Помню, мы много раз снимались с ним в группе вместе с Грековым, Горшковым, сестрами и санитарками». Редкий снимок, на котором по одну руку от Павлова сидит жена, а по другую — возлюбленная.
	И. П. Павлов в Колтушах с группой коллег. 27 сентября 1929 г.. Ф. 259. Оп. 7. Д. 230. Л. 26. Иван Петрович любил активный отдых: работу по благоустройству участка, езду на велосипеде, купание и катание на лодке, сбор грибов и ягод. Популярные спортивные игры — теннис, волейбол, крокет — ученый не признавал, отдавал предпочтение игре в городки. Беззаветную преданность этой игре Иван Петрович сохранял всю жизнь. В 1920-е гг. в Колтушах была выделена просторная площадка для городошных боев, в которые вовлекались все сотрудники и гости академика. Программа юбилейных мероприятий 27 сентября 1929 г. (отмечали 80-летие И. П. Павлова) в Колтушах включала два главных пункта: «молокопитие» — праздничный стол с молоком и пирогами — и соревнования по городошному бою. Фотографии, сделанные в этот день, запечатлели энергичного, моложавого юбиляра, пребывавшего в прекрасной физической и спортивной форме.
	Герберт Уэллс в гостях у Павлова в Колтушах в 1934 г. Ф. 259. Оп. 7. Д. 69. Л. 203. Сидят (слева направо): В.И.Павлова, С.В.Павлова с внучкой Маней, Г.Уэллс, И.П.Павлов с внучкой Милой, Дж.Уэллс. Стоят: В.В.Рикман, Вс.И.Павлов, Т.Н.Павлова, Вл.И.Павлов, неизвестный. Английский писатель Герберт Уэллс, биолог по образованию, автор фантастических произведений о будущем человечества, на протяжении многих лет интересовался работой ученого. Впервые они встретились в 1914 г., в 1920 г. писатель посетил лаборатории Института экспериментальной медицины. Последняя встреча состоялась 28 июля 1934 г., в год 85-летия Павлова. Герберт Уэллс приехал в Россию вместе с сыном Джорджем Филиппом Уэллсом. Сын писателя владел русским языком и сопровождал отца в его поездках в качестве переводчика. Писатель приехал в новый исследовательский комплекс И. П. Павлова Колтуши — «столицу условных рефлексов». Свои впечатления о встрече с Павловым Герберт Уэллс опишет в автобиографии: «Старый ученый здоров и бодр, проворной рысью водил он нас с сыном от одного здания к другому, подробно и пылко рассказывая о своей новой работе. Занимается он теперь интеллектом животных. Мой сын, который всегда пристально следил за его работами, засыпал его вопросами. Потом мы сидели у него, пили чай и часа два его слушали <… >. Сейчас ему восемьдесят пять, дожить он хочет до ста пяти, просто чтобы увидеть, что выйдет из его работы».
	ЧЕТВЕРОНОГИЕ «СОТРУДНИКИ» И.П.ПАВЛОВА Шуточный диплом И.П.Павлова от его четвероногих «сотрудников». Декабрь 1926 г. Акварель. 500 х 675. Ф. 259. Оп. 5. Д. 144. Л. 1. Последние 35 лет своей жизни И.П.Павлов посвятил исследованию новой, до того почти неизведанной области физиологии высших отделов центральной нервной системы. Датой рождения метода условных рефлексов Павлов считал 1901 год, когда он перешел на физиологическую позицию в истолковании давно уже известного факта «психического» слюноотделения. В 1926 г. он обобщил собранный им и его сотрудниками материал, систематизировал полученные результаты исследований и изложил их в форме монографии «Лекции о работе больших полушарий головного мозга». Незадолго до выхода книги в свет, 27 декабря 1926 г., Павлов собрал своих учеников к себе на квартиру, как он сказал, «на 25-летний юбилей условных рефлексов». Коллеги Павлова подарили юбиляру шуточный диплом, якобы написанный от имени его четвероногих «сотрудников». Композиция диплома трехчастна. В центре помещен поздравительный адрес: лавровый венок обрамляет юбилейную дату «XXV», ниже читаем: «Дорогому юбиляру Ивану Петровичу Павлову от его “научных сотрудников”». По обе стороны от адреса стоят собаки, они здоровы, ухожены, в ошейниках. На нижней доске под каждой собакой приколоты четыре этикетки с их «говорящими» кличками и репликами: «Трус-юродивый: — Протестую отказом от еды против обидных психологических прозвищ! Герой: — Ой, братцы, мало нас, Голубчики, немножко! Наполеон: — Хозяин спит, — сосну-ка и я! Загадочная натура: — Ну что, дорогой юбиляр, много-ли нас еще осталось?» Юбилейный диплом зафиксировал важный этап в установлении Павловым типологии нервной системы животных. Перед нами представители четырех темпераментов: Трус-юродивый — меланхолик; Герой — флегматик, Наполеон — сангвиник, Загадочная натура — холерик. Собака-холерик с вызовом подмигивает юбиляру, который, как известно, безо всяких оговорок определял и себя как холерика, «с неудержимым, сильным и быстрым темпераментом, с исключительно логическим мышлением».
	«Послание» И.П.Павлова Пострелу в лабораторном журнале. 7 марта 1928 г. Ф. 767. Оп. 1. Д. 1/4. Л. 2. Павлов нередко в лабораторных записях оставлял «послания» собакам. Так к Пострелу он обратился с такими словами: «Желаю тебе, Пострел, отличаться также и на будущее, как и раньше, на радость твоей экспериментальной хозяйке и мне. Ив. Павлов. 7 марта 1928 г.».
	«Послание» И.П.Павлова Джону в лабораторном журнале. Декабрь 1928 г. Ф. 767. Оп. 1. Д. 1/5. Л. 2. Любимцем Павлова был воспитанник М.К.Петровой немецкий пойнтер Джон, названный в честь самого Ивана Петровича. У этой собаки впервые была экспериментально получена фобия глубины, и Павлов демонстрировал ее на Международном конгрессе физиологов в Ленинграде в 1935 г. На страницах лабораторного журнала он написал своему тезке: «Джон, благодарность от имени науки и ее служителей».
	«Послание» И.П.Павлова в лабораторном журнале. 14 марта 1931 г. Ф. 767. Оп. 1. Д. 2/5. Л. 2. Бек в числе других кастрированных собак принимал участие в экспериментах, посвященных изучению физиологического действия брома. «Хозяюшка, будь довольна и тем, что получилось», — записал Павлов в лабораторном журнале. Бек. 14.III. 1931 г. Кастрирован.
	«Послание» И.П.Павлова Джою в лабораторном журнале. Май 1928 г. Ф. 767. Оп. 1. Д. 1/2. Л. 1 об.–2. Обращаясь к этой собаке, Павлов написал: «Май 1928 г. Джой, не осрамись, голубчик, дальше, веди себя, как раньше. За прошлое благодарим».
	И.Ф.Безпалов. Проект памятника собаке на территории Государственного института экспериментальной медицины. С надписью И.П.Павлова об одобрении проекта. 12 октября 1934 г. Ф. 259. Оп. 4. Д. 250. Л. 1. И.П.Павлов исполнил свой долг перед собакой и отблагодарил ее за многолетнюю службу и преданность, установив ей памятник на территории Института экспериментальной медицины, где он почти 46 лет был бессменным руководителем Физиологического отдела. Павлов лично участвовал в создании проекта памятника, вместе со скульптором И.Ф. Безпаловым обсуждал его конструкцию, сочинил надписи на барельефах на пьедестале. Памятник задумывался как апофеоз собаке, благодарность человечества и одновременно как напоминание исследователям об их долге перед подопытными животными. Наконец, на проекте памятника появилась надпись: «Предпочитаю этот проект. Относительно деталей сговоримся с Иннокентием Федоровичем. И. Павлов».
	И.П.Павлов на открытии памятника собаке. 7 августа 1935 г. Фотография. Ф. 259. Оп. 6. Д. 30. Л. 1. В окончательном варианте памятника собака смотрит прямо перед собой, а не в сторону, как это было в первоначальном проекте, одобренном Павловым. Проект был откорректирован, по-видимому, не только по эстетическим, но и по идеологическим соображениям: в советской стране каждая подопытная собака должна была уверенно смотреть в будущее и с радостью отдавать свою жизнь во имя науки. Открытие памятника состоялось 7 августа 1935 г., накануне начала работы XV Международного съезда физиологов. Этот памятник «безымянной собаке» по сей день хранит благодарность не только И.П.Павлова и его коллег, но и людей, чье здоровье, а подчас и жизнь сохраняются в современном мире благодаря опытам на животных.

К списку выставок